«Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя Н.В.
Публикация в 1831 году первой части «Вечеров на хуторе близ Диканьки», а в 1832 году — второй засвиде-тельствовала появление нового писателя — Н.В.Гоголя, вышедшего на авансцену русского и европейского роман-тизма. Неподражаемая оригинальность «Вечеров» на дол-гое время создала им репутацию художественного феноме-на, не имеющего аналогий. Белинский в 1840 году писал: «Укажите в европейской или русской литературе хоть что-нибудь похожее на эти первые опыты молодого человека, хоть что-нибудь, что бы могло натолкнуть на мысль писать так. Не есть ли это, напротив, совершенно новый, небыва-лый мир искусства?» Созданное Гоголем, украинцем по происхождению, вливалось в русло широко распростра-нившегося в русском обществе интереса к украинскому народному творчеству, быту, образу жизни. «Здесь так занимает всех все малороссийское», — писал автор в пись-ме к матери.
Публикации «Вечеров» вызвали открытый восторжен-ный отзыв Пушкина. Дружба с великим поэтом стала счастьем для Гоголя и величайшей творческой удачей для всей русской литературы. В их духовной близости, в твор-ческом содружестве выразился прекрасный закон преемст-венности в художественном процессе. Белинский охарак-теризовал это так: «Главное влияние Пушкина на Гоголя заключалось в той народности, которая, по словам самого Гоголя, «состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа».
Открытие Гоголя состояло в том, что он обнаружил поэзию естественной жизни в людях, наиболее близко стоявших у истоков природного бытия. Это была макси-мальная естественность. В «Вечерах» — праздник народно-го духа. Но в них нет намека на наивный сентиментальный восторг. Достаточно обратить внимание на образ «издате-ля» Пасичника Рудого Панька, в сказовой интонации ко-торого постоянно звучит ирония. Это — тот смех, где столько же простодушия, сколько и природной мудрости. «Веселое плутовство ума», которое Пушкин считал свойст-вом народа, в «Вечерах» нашло многообразное выражение. Недаром почти в каждом рассказе свой повествователь, оригинальный художественный тип. Эта живописная пе-строта стилей близка сложной и веселой гамме чувств и страстей украинских парубков, дивчин и их отцов, соеди-ненных «Вечерами» в праздничный хоровод.
Чувство гордости и восхищения своей родиной выра-жается писателем с исключительной проникновенностью, становится близким и общедоступным любому чуткому читателю, в любое историческое время. Вспомним знаме-нитое начало одной из глав «Майской ночи»: «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее».
Уже много лет русский и европейский читатель с большой отзывчивостью вглядывается в юных героев «Сорочинской ярмарки», Параску и Грицько, напевающих друг другу на глазах всей толпы нежные и наивные песни.
Невозможно оторваться от фольклорного сказа Фомы Григорьевича в «Вечере накануне Ивана Купала», где от-крытие Гоголя состоит в невиданной психологической сложности повествователя — простодушного дьячка и почти романтического поэта.
Богат мир народного мышления. В нем фольклор совмещается с трезвостью в восприятии реального, быто-вое начало не противоречит национально-историческому чувству.
Поэтому во второй части «Вечеров» совершенно есте-ственно звучит тема освободительной борьбы. Конечно, «Страшная месть», где звучание это всего сильнее, по сюжету полулегенда, но благодаря образу Данилы Бурульбаша повесть претендует на вполне реалистическую трак-товку темы.
Но для полноты картины украинской ночи Гоголю нужна была в «Вечерах...» и такая повесть, как «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». Настроение повести рождено народным мышлением, которое не может не за-метить и соответственно оценить унылую пустопорожность прозаического прозябания. «Лукавство ума» здесь в метком изображении типов, представляющих ничтожный помещи-чий быт. Так намечается эскиз «Мертвых душ».
Время создания «Вечеров на хуторе близ Диканьки», их публикация и обсуждение среди читающей публики — счастливейшее в жизни Гоголя. Он полон грандиозных замыслов, многие из которых позже осуществились.
Николай Васильевич Гоголь Родился в 1809г в селе Сорочинцы Полтавской губернии.
Обучение в биографии Гоголя проходило в Полтавском училище, затем в Нежинской гимназии, где он изучал юстицию. В 1828 году в жизни Гоголя случился переезд в Петербург, там он служил чиновником.
Рассказы Гоголя «Ночь перед Рождеством», «Майская ночь», «Сорочинская ярмарка», «Страшная месть» и прочие из того же цикла поэтично воссоздают образ Украины. Также Украина была описана в произведение Гоголя «Тарас Бульба».
Осознавая всю силу театра, Гоголь занялся драматургией. Произведение Гоголя «Ревизор» было написано в 1835 году, а в 1836 впервые поставлено. Из-за отрицательной реакции публики на постановку «Ревизор», писатель покидает страну.
Затем в биографии Николая Васильевича Гоголя были поездки в Швейцарию, Париж. Именно там продолжалась работа над первым томом величайшего произведения Гоголя «Мертвые души». После возвращение на родину из Рима, писатель издает первый том. Работая над вторым томом, Гоголя настиг духовный кризис. Даже поездка в Иерусалим не помогла исправить ситуацию. Ночью 11 февраля 1852 года Гоголь сжег второй том, а 21 февраля скончался.
Обстоятельства, в которых находился Н. В. Гоголь в свои ранние годы, способствовали его формированию как писателя прогрессивных убеждений.
Пристрастившись к чтению еще до гимназии, Гоголь проявил в ней склонность и к сочинительству. Он был организатором и активным участником ученических рукописных журналов «Северная заря» («Звезда») и «Метеор литературы». Некоторые юношеские произведения Гоголя даже своими заглавиями отражают его гражданско-романтическую патетику. Наиболее полно его либеральные стремления сказались в идиллии «Ганц Кюхельгартен», сочиненной в 1827 году. Его ведущий герой, элегический романтик-индивидуалист, развенчивается Гоголем. Он оказывается слабым человеком, не способным к борьбе, увлеченным больше мечтами не о социальном благе и добре, а о собственной славе.
Суровые отзывы о «Ганце Кюхельгартене» сильно огорчили Гоголя, но не отвратили от литературы. В это время русская общественность проявляла большой интерес к Украине: ее нравам, быту, фольклору, литературе. У Гоголя возникает смелая мысль - откликнуться собственными художественными произведениями на читательскую потребность в украинской тематике, в частности в фольклорно-этиографических материалах. Вероятно, в апреле- мае 1829 года Гоголь начал писать «Вечера на хуторе близ Диканьки». Тематика «Вечеров» - характеры, духовные свойства, моральные правила, нравы, обычаи, быт, поверья украинского крестьянства («Сорочинская ярмарка», «Вечер накануне Ивана Купалы», «Майская ночь»), казачества («Страшная месть») и мелкого поместного дворянства («Иван Федорович Шпонька и его тетушка»).
Идейный смысл «Вечеров на хуторе близ Диканьки» определялся народно-демократическими взглядами Гоголя. Эти взгляды складывались у писателя под воздействием освободительного движения, всего социально-бытового окружения, а также устной поэзии и прогрессивной литературы. Демократизм Гоголя укреплялся и его дальнейшими наблюдениями над бытом помещиков.
Отражая народные представления и собственные мечты о справедливых, разумных социальных отношениях, об идеальном человеке, прекрасном физически и нравственно, Гоголь в «Вечерах…» возвышает добро над злом, великодушие над корыстолюбием, гуманизм над эгоизмом, отвагу над трусостью, энергию над ленью и праздностью, благородство над низменностью и подлостью. Писатель убеждает своих читателей, что власть денег губительна, счастье достигается не преступлением, а добром, человеческие, земные силы побеждают дьявольские, нарушение естественных, народно-нравственных законов, предательство родины заслуживает самой тягчайшей кары.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» воссоздают народные нравы, бытовые обычаи и поверья главным образом стародавнего времени, когда Украина была свободной от крепостничества.
В «Вечерах…» герои во власти религиозно-фантастических представлений, языческих и христианских верований. Гоголь выражает народное самосознание не статически, а в процессе исторического роста. Волшебно-сказочная фантастика отображается им, как правило, не мистически, а согласно народным представлениям, более или менее очеловеченно.
Фантастика, органически вплетенная писателем в реальную жизнь, приобретает в «Вечерах…» прелесть наивно-народного воображения и, несомненно, служит поэтизации народного быта.
Главная цель Гоголя - воплотить красоту духовной сущности народа, его мечты о вольной и счастливой жизни. Следуя романтическому принципу, писатель изображает быт украинского крестьянства и казачества по преимуществу не в его повседневности, будничности, многосторонности, а главным образом в его праздничности, необычности, исключительности. Ярмарка («Сорочинская ярмарка»), Иванов вечер («Вечер накануне Ивана Купалы»), гуляние парубков и дивчин в майскую ночь («Майская ночь, или Утопленница»), колядки («Ночь перед рождеством») - вот что привлекает внимание писателя. Героев «Вечеров…», отображенных в отдыхе, в праздничной гульбе, Пушкин справедливо назвал поющим и пляшущим племенем.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» населены массой персонажей - злых и добрых, обычных и незаурядных, пошлых и поэтичных. Но, воссоздавая пеструю толпу характеров, Гоголь центром «Вечеров…» делает не праздных «существователей», погрязших в тине стяжательства, а трудовой народ. Ведущими героями «Вечеров…» являются характеры могучие духом, широкие по своей натуре, волевые, цельные, морально твердые, вроде кузнеца Вакулы («Ночь перед рождеством»), деда («Пропавшая грамота»), Данилы Бурульбаша («Страшная месть»), умные, смелые, ловкие, как Грицко Голопупенко («Сорочинская ярмарка»), поэтические, подобно Левко и Ганне («Майская ночь, или Утопленница»).
Действующие лица «Вечеров…» чаще рисуются в одностороннем преувеличении их психологических свойств, в резко подчеркнутой пластичности их внешних обликов, в эмоциональной приподнятости их речи, идущей от народно-песенной стихии. При этом внешний портрет персонажа всегда дается в тесной связи с внутренним его обликом.
Но «Вечера…» вырастали на глубоко национальной почве. Героико-поэтические характеры и реально-фантастические события «Вечеров…» потребовали соответственной романтической их группировки и связи. Сюжеты «Вечеров…» строятся на смене остро контрастных эпизодов, представляющих главнейшие звенья основных событий, без последовательной постепенности и строгой мотивировки, при наличии фантастической интриги и ярко выраженного лирического начала. Так, повесть «Сорочинская ярмарка» открывается лирическим вступлением. В ней реальная и фантастическая интрига, связанная с легендой о красной свитке, заложенной чертом в шинке. В ее развитии используется смена антитетических картин: сговор Солопия и Грицко о Параске и решительное несогласие Хиври; уединенное свидание Хиври с поповичем, внезапно нарушенное нашествием гостей, и т. д. Повесть «Ночь перед рождеством» от начала и до конца построена на контрастной параллели лирико-поэтической линии Вакулы и Оксаны - грубо-прозаической, низменной линии Солохи и ее поклонников. На противопоставлении идеального героя, патриота, хранителя нравственных устоев Данилы Бурульбаша чудовищному злодею, предателю родины, его тестю, складывается архитектоника «Страшной мести». Строение «Вечеров…» характерно еще и тем, что наряду с отдельными, индивидуальными героями в них действует масса людей, народ. Образ народа с такой полнотой и явной поэтизацией еще не рисовался в русской литературе. Это было новшеством, отличающим «Вечера…» от романтических произведений Пушкина, Рылеева и Лермонтова.
«Вечера…» обильны картинами природы, величественной и пленительно-прекрасной.
«Вечера…» задуманы в форме сказа, всего вероятнее, дьячка Фомы Григорьевича. От его имени ведется повествование «Вечеров накануне Ивана Купалы», «Пропавшей грамоты», «Заколдованного места». Все основные рассказчики, кроме «горохового панича», осмеянного Рудым Панько за вычурность, - представители народа, его воззрений. Вводя простонародных рассказчиков, Гоголь хотел, чтобы его «Вечера…» и по языку были народными. Лексика и фразеология этих рассказчиков, включая и Рудого Панько, - чудесные россыпи живого народно-просторечного языка, полного метких слов и оборотов, оригинальных выражений, присловий, поговорок и пословиц. Такой непосредственной разговорной речью украинцы заговорили в русской литературе впервые. Это было новостью, привлекавшей читателей.
Но голос автора при всем разнообразии его интонаций не противостоит голосам рассказчиков из народа, а сливается с ними. Сочетание устно-народного сказа основных рассказчиков и литературной речи автора (нередко относящегося к рассказчикам, как в «Пропавшей грамоте», с иронией), разнообразя стилистику «Вечеров…», сообщает ей яркую пестроту, эффектную многоцветность. «Вечера…» проникнуты юмором. Светлый юмор, искрящийся на всем протяжении «Вечеров…», развенчивает таинственно-фантастическое, убеждает читателя в его призрачности.
«Вечера…» были встречены, как заметил Белинский, «неприличной бранью» Н. Полевого, упрекавшего их в «бедности воображения», в отсутствии «одной мысли», в «недостатках слога», в «неуменье увлекать читателя подробностями» И в «чужих ухватках». Эта брань была поддержана лишь реакционной критикой. «Вечера…» принесли Гоголю и восторженные похвалы. Первыми оценили творение Гоголя наборщики. 21 августа 1831 года автор «Вечеров…» в письме к Пушкину с гордостью сообщает: «Наборщики, завидя меня, давай каждый фыркать и прыскать себе в руку, отворотившись к стенке». В. Ф. Одоевский в письме к славянофильскому публицисту А. И. Кошелеву от 23 сентября 1831 года заявил, что «Вечера…» «выше… всего того, что доныне издавали под названием „Русских романов“2. Пушкин в письме к издателю „Литературных прибавлений к „Русскому инвалиду“ подтверждал: «Все это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился… Поздравляю публику с истинно веселою книгою“.
В 1831 -1832 годах повести вышли в свет в двух сборниках под общим заглавием «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Создавая свои повести, Гоголь искусно и широко использовал народное творчество, почерпнув оттуда не только сюжеты, но и многие образы (смешного чёрта, злой бабы, мужика-простака, цыгана-пройдохи), характер и приёмы народного юмора, меткие народные слова, самый склад речи.
«Вечера» ценны тем, что в них Гоголь показал душевную силу народа, его глубокую человечность, глубину и полноту его чувств, богатство его языка.
Прекрасны парубки и девушки, живущие простой и целостной жизнью. Живым воплощением народной силы, истинного патриотизма являются смелые, решительные борцы за родину, вроде Данилы Бурульбаша из повести «Страшная месть».
Но жизнь народа не течёт ровно и счастливо. Естественному стремлению народа к полноте жизни на родной земле препятствуют враждебные силы. Они воплощены у Гоголя в страшных образах. Таковы, например, Басаврюк и ведьма в повести «Вечер накануне Ивана Купала», силой золота погубившие трудового человека - батрака Петруся, колдун, продающий свою родину врагам («Страшная месть»).
И пока существуют в мире злые силы, не может быть для народа подлинного счастья и безоблачной жизни, настоящего веселья. Окружающая Гоголя крепостническая действительность ясно говорила ему о тяжкой судьбе человека в этом жестоком мире, о жизненных невзгодах, о человеческом горе. Вот почему даже в таких весёлых повестях «Вечеров», как «Сорочинская ярмарка», слышатся нотки грусти, горести. «И тяжело и грустно становится сердцу, и нечем помочь ему» - такими словами заканчивает Гоголь повесть «Сорочинская ярмарка».
И не случайно в конце второй части «Вечеров» помещён рассказ «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», по своей тематике и строго реалистическому характеру совершенно непохожий на сказочно-поэтические повести «Вечеров». Здесь Гоголь впервые выступает в качестве сатирика, разоблачающего духовное убожество и крепостнические нравы помещиков.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» явились важным этапом на творческом пути Гоголя. Они стали тем зерном, из которого выросли последующие произведения великого писателя. Здесь определилась идейная направленность Гоголя: любовь к народу, источнику красоты и полноты жизни, и ненависть к «пошлости пошлого человека», «небокоптителя», «существователя».
«Вечера» имели большой успех. Уже по получении, первой части сборника Пушкин писал в одном из своих писем: «Сейчас прочёл «Вечера близ Диканьки». Оки изумили меня. Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства и чопорности. А местами какая поэзия! Какая чувствительность! Всё это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился».
Алогизм – тип логической (речевой) ошибки, состоящей из нарушений логических связей в тексте, в логических разрывах, в бездоказательных, неправильных выводах.
В гоголевском сказе часто используется прием непоследовательной группировки в перечислении. Это можно наблюдать в «Шинели», где рассказчик пытается объяснить происхождение фамилии главного героя: «Фамилия чиновника была Башмачкин. Уже по самому имени видно, что она когда-то произошла от башмака; но когда, в какое время и каким образом произошла она от башмака, ничего этого неизвестно. И отец, и дед, и даже шурин, и все совершенно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подметки». В данном отрывке комический эффект достигается через непоследовательное перечисление родителей героя: после слов и отец, и дед читатель логически ожидает и прадед, но ожидаемое слово незаметно подменяется автором на шурина, который выпадает из группы «все Башмачкины».
Типично гоголевские приемы создания комического эффекта, в основе которых лежит алогизм, можно увидеть и в текстах цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Например, несоответствие причины и следствия: «Это был козак Свербыгуз. Этого уже нельзя было спрятать в мешок, потому что и мешка такого нельзя было найти. Он был погрузнее телом самого головы и повыше ростом Чубова кума. И потому Солоха вывела его в огород, чтоб выслушать от него все то, что он хотел ей объяснить».
Или несообразность посылок и выводов: Вакула объясняет Оксане, что идет топиться «в прорубе»: «Пропащая душа! – набожно пробормотала проходившая мимо старуха, – пойти рассказать, как кузнец повесился». Или: Пацюк, несмотря на небольшой рост, в ширину был довольно увесист…
Алогизм в «говорящих именах»: фамилии двух пьяниц – Гофман и Шиллер.
«Перед ним сидел Шиллер, не тот Шиллер, который написал “Вильгельма Теля” и “Историю Тридцатилетней войны”, но известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице. Возле Шиллера стоял Гофман, не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник с Офицерской улицы, большой приятель Шиллера… Эти достойные ремесленники были пьяны, как сапожники».
Из многочисленных примеров видно, что алогизм – яркая черта гоголевского стиля, один из приемов создания комического эффекта.
"Ночь перед рождеством"
В настоящее время трудно встретить человека, который не был бы знаком с героями книги Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» и особенно повести «Ночь перед Рождеством». Они стали неотъемлемой частью нашей жизни, они помогают нам лучше узнать и понять прошлое и настоящее. Основной темой творчества Н. В. Гоголя была тема народа. Эту же тему он любовно отразил и в повести «Ночь перед Рождеством», живописно воссоздал в своем произведении образ жизни украинцев, их быт, традиции и обычаи. В повести описан Сочельник - вечер накануне Рождества. Согласно Библии, Рождество знаменует появление на свет Иисуса Христа. В народе с давних времен Сочельник считался магическим временем. В это время происходило зарождение иной, неведомой жизни, а всему новому и неизвестному люди всегда приписывают необычайные свойства. Так и ночи перед Рождеством приписывается способность наделять обычные предметы волшебной силой. Кроме того, считалось, что в этот вечер с наибольшей полнотой проявляет себя всякая нечистая сила. Не случайно и Гоголь изображает именно в эту ночь появление ведьмы и черта на небе, кражу чертом месяца. Гоголь, хорошо знавший традиции украинского народа, очень достоверно, со всеми деталями, описывает празднование Рождества. С давних пор это событие сопровождалось различными народными обрядами, такими как гадания, колядование и другие. Люди верили, что если в этот вечер загадать желание, то оно непременно сбудется. В каждой семье накрывался праздничный стол, где всегда присутствовала кутья - знак богатого урожая, а также рыба, борщ, вареники, всевозможные пироги, «варенуха, перегонная на шафран водка и много всякого съестного».
Вся повесть наполнена радостной, светлой атмосферой праздника. Великий мастер слова, Н. В. Гоголь так ярко изобразил рождественские обычаи народа, что, читая его произведение, мы сами словно окунаемся в атмосферу народного праздника, становимся его участниками. Повесть «Ночь перед Рождеством» позволяет лучше узнать народные традиции, весь уклад жизни украинского крестьянства.
"Стращная месть"- единственная в "Вечерах нэ хуторе" историческая повесть. Писатель рисует в ней бурную эпоху борьбы украинского народа за свою независимость с польскими феодалами - борьбы, в ко- торой украинский народ обратился к немощи и поддержке русского на-рода. В этой повести Гоголь передает старинную народную легенду, рас- ... сказывающую о страшном преступлении изменника своей родине - отвратительного колдуна. Несмотря на фантастический элемент, в повести отразились реальные исторические события борьбы казачества v иноземными захватчиками, с польской шляхтой. Гоголь, пользуясь мотивами народных легенд, разоб-лачает черную, отвратительную натуру предателя, преступления которого не могут найти прощения и забвения даже по прошествии веков. Пользуясь яркими эпическими красками народных песец, украинских "дум", рисует Гоголь образ Данилы Бурульбаида - доблестного патриоты, мужественного борца за родину.
Идея цикла рассказов «Вечера на Хуторе близ Диканьки».
В «Вечерах» нарисованы чарующие идиллии «прекрасной сельской жизни простолюдинов», соответствующей народной мечте. Уже первые страницы книги создают картину изобилия, сытой и радостной жизни крестьян.
Лейтмотивом через все рассказы «Вечеров» проходит радость свободной жизни людей. Она звучит в торжествующей молодости парубков и девушек, в их сильном и нравственно красивом чувстве любви, преодолевающем любые преграды, в неумолкающих песнях, смехе, веселых шутках молодежи и стариков.
Прекрасна и удивительна жизнь свободного народа. Не тяготеет над человеком изнурительное бремя подневольного труда. Не поруганы честь и воля. Потому и живут люди в таком содружестве между собой. Потому и торжествует почти всегда добродетель и правда над злом и неправдой, да и зло не кажется таким страшным, а его носители нередко оказываются в смешном положении, ибо преобладает все-таки доброе начало. Даже таинственные и злые силы нередко служат счастью людей.
Кузнец Вакула, чтобы добыть башмачки с ног царицы своей возлюбленной, капризной Оксане, заставляет черта везти его в самый Петербург, и черт послушно выполняет его волю. Левко вместе с парубками дурачит своего отца, старого развратного голову, волочившегося за его невестой, красавицей Ганной. В конце концов, не без участия таинственных сил, пан-голова вынужден дать согласие на брак Левко.
Положительные герои «Вечеров» являются носителями лучших черт народа: они честны, благородны, бесстрашны и самоотверженны в борьбе за правду, против злых сил, пусть это будут даже страшные колдуны или ведьмы, им присущи высокие чувства любви, понимание красоты природы; каждый из них по-своему талантлив и красив.Таков и Левко в «Майской ночи», и кузнец Вакула в «Ночи перед рождеством», и Данила Бурульбаш в «Страшной мести» и т. д. В «Вечерах» Гоголь показал, подчеркивая, что прекрасные качества человека развернутся в полной мере, как только последует его раскрепощение.
0 / 5. 0
Вечера на хуторе близ Диканьки" вызвали почти всеобщее восхищение: они подхватили украинскую тему, столь популярную в 1-й трети 19 в., но подняли ее на принципиально иной уровень. С одной стороны, украинофильство Гоголя отличалось глубокой органичностью: писатель был выходцем из Украины, украинцем по национальности, в совершенстве знал родной язык, обычаи, нравы и сам занимался собиранием украинского фольклора. С другой стороны, тема Украины не оставалась в рамках самодовлеющего этнографизма, но была переведена в русло воссоздания целого художественного мира. Это книга, со страниц которой во всю ширь разворачивался мир украинской народной жизни, с её героическими преданиями и современными заботами, хитроумными проделками парубков и кознями нечистой силы, - эта книга блистала яркими и свежими красками, поражала оригинальностью и выразительностью языка.
В ней соединены различные, порой противоположные стили: с одной стороны, стиль речи поэтической, прочувствованной, достигающей патетических высот; с другой - бытового просторечия, подчас даже бранных слов и вульгаризмов.
Гоголь объясняет в предисловии "Вечеров" разнообразие стилей социальным различием рассказчиков и их речевой манеры, на что обращает внимание Виноградов. Тем самым автор "Вечеров" иронически предупреждает читателя о "глубоком внедрении просторечия в язык русской художественной прозы" .
Таким образом, подчеркивает Виноградов, в предисловии четко оговаривается тип повествовательной речи, оказывающий определяющее влияние на "социально-экспрессивную" атмосферу произведения. Одновременно автор рисует портреты рассказчиков и характеризует стиль их речи.
В первой книге "Вечеров" читатель встречает двух рассказчиков. Язык Фомы Григорьевича, дьяка диканской церкви, с самого начала характеризуется Гоголем как просторечно-бытовая, народно-украинская речь, пишет Виноградов. "Эх, голова, что за истории умел он отпускать!" ("Вечера на хуторе близ Диканьки"). Его стиль противопоставляется книжно-повествовательному стилю того времени. Язык Фомы Григорьевича близок по стилю языку Панька, "издателя" повестей "Вечеров". Это, на взгляд Виноградова, имеет большое значение, особенно учитывая, что второй рассказчик, панич в гороховом кафтане из Полтавы, говорил "таким вычурным языком, которого много остряков и из московского народу не могли понять" .
Виноградов утверждает, что Гоголь противопоставляет не только сложный, искуственно-приукрашенный, далекий от живой устной народной речи язык панича простому, доходчивому, народно-бытовому языку Фомы Григорьевича, но и их образы противопоставлены друг другу. Причем стиль Фомы Григорьевича выносится автором на первый план и ему отдается явное предпочтение, подчеркивает Виноградов.
Виноградов сравнивает две редакции "Вечеров накануне Ивана Купалы" и делает вывод, что прежний, "карамзинский" метод построения образа повествователя несовместим с новым, реалистическим, "пушкинским" пониманием литературной народности. Согласно прежним правилам речевого построения образа рассказчика, кем бы он ни был, его речь не могла отклоняться от общепринятого литературного стиля в сторону характеристики его профессионального или социального положения.
Повествовательный стиль художественной прозы в системе Карамзина олицетворялся со стилем и мировоззрением обобщенного и отвлеченного писателя, стилем, который не мог выходить за рамки общепринятых норм речи. Стиль сказа Фомы Григорьевича уже в первой редакции часто выходил за рамки стилистики школы Карамзина, подчеркивает Виноградов. Но образ рассказчика был еще слишком сближен с образом автора, вследствие чего "приемы метафоризации, выбор выражений, синтаксический строй, экспрессивная окраска речи чаще всего непосредственно относилась к автору. Все это лишало народно-сказовый стиль реалистического правдоподобия" .
Язык рассказчика во второй редакции "Вечеров накануне Ивана Купалы" приобретает синтаксически более изобразительный, драматичный и разнообразный характер. Виноградов наблюдает при сравнении двух редакций "Вечеров" стремительное изменение стиля Гоголя в сторону использования экспрессивного многообразия живой разговорной речи. Гоголь устраняет во второй редакции стандартную, однотипную книжно-литературную лексику и фразеологические обороты или заменяет ее на синонимичные более экспрессивные, динамические выражения из живой устной речи. Это, в свою очередь, ведет к изменению словесного состава языка.
Во второй редакции меняется характер описания действия и душевного состояния героев, отмечает Виноградов. Мысли и настроения действующих лиц передаются более динамично, в их движении. Характер описания имеет более детализированный и субъективный характер, общие выражения исчезают.
Гоголь хотел найти новые методы и средства "образной выразительности", стремился к "конкретному, выразительному, насыщенному жизненными красками и подробностями, образно-экспрессивному устному повествованию" .
Важную роль, на взгляд Виноградова, играл для Гоголя принцип метафорического одушевления. Кроме того, Гоголь все больше использует характерные для устной народной речи слова и образы, приводит в соответствие "словесную ткань" повествования образу рассказчика, описывает ход действий последовательно и придает языку субъективный характер, пишет Виноградов .
Виноградов отмечает, что Гоголь смешивал украинский язык с различными диалектами и стилями русского языка. Причем стиль украинского языка напрямую зависел от характера действующего лица произведения. Гоголь сочетал украинский простонародный язык с русским посредством просторечия. В качестве примера В. Виноградов сопоставляет простонародный язык Рудного Панька и Фомы Григорьевича и городской, обруселый язык "горохового панича" из "Вечеров на хуторе близ Диканьки".
Речь гоголевских персонажей отличается смешением стилей и диалектов, подчеркивает Виноградов. С той лишь разницей, что это смешение обусловливается классовой принадлежностью действующего лица .
