Философская концепция И. Лакатоса формировалась под влиянием учения К. Поппера. Во многом разделяя позицию последнего, Лакатос полагает (хотя явно нигде об этом не говорит), что доктрина Поппера нуждается в существенном дополнении. Речь идет о следующем. Предложив принцип фальсификации, Поппер, как считает Лакатос, не позаботился о разработке механизма осуществления фальсификации. А отсутствие такого механизма может свести на нет саму по себе очень плодотворную идею фальсификации.
В своей работе "Методология научно-исследовательских программ" Лакатос обращает внимание читателя на то обстоятельство, что ни одна научная теория не возникает единомоментно (это же можно отнести и к любому фундаментальному принципу, объединяющему вокруг себя несколько теорий). В процессе своего становления теория проходит несколько этапов. Теорию (или совокупность взаимосвязанных теорий), находящуюся в процессе развития, Лакатос называет "научно-исследовательской программой". Научная исследовательская программа - это последовательность, характеризующаяся "непрерывностью, связывающей... элементы в единое целое".
Поскольку в нашем учебнике принято использовать термины "эмпирия" и "теория", мы, дабы не вносить дополнительных трудностей, не будем отступать от этой традиции - и лакатосовский термин "программа" заменим в нашем изложении термином "теория", имея в виду, что Лакатоса интересует прежде всего теория как живой, развивающийся организм.
Предположим, что любая научная теория может быть записана предельно экономно. Это значит, что можно сформулировать такой ряд связанных между собой высказываний и формул, который внятно выразит основную идею данной теории. Например, ньютоновская механика в краткой ее формулировке состоит из закона всемирного тяготения и трех законов динамики. Такая краткая запись теории, по терминологии Лакатоса, называется твердым ядром теории.
К ядру теории надо относиться предельно бережно, т.е. ни при каких обстоятельствах не вносить в него ни малейших изменений. Это значит, что какие бы новые факты ни были открыты в той области природы или социума, на объяснение которой претендует данная теория, ядро ни в коем случае заменять нельзя. Для такого запрета изменения ядра Лакатос вводит специальный термин - отрицательная эвристика. Отрицательная эвристика - это своеобразный "защитный пояс" вокруг ядра.
Но если суть теории изменить нельзя, то как же все-таки теория должна реагировать на обнаруживающиеся обстоятельства, которые не вполне с нею согласуются (внутренние противоречия теории, противоречащие ей факты)? Теория должна обладать так называемой положительной эвристикой, т.е. она должна быть в состоянии разрабатывать вспомогательные гипотезы, которые смогут так преобразовать содержание теории, что ядро при этом останется неизменным, а новые факты органично войдут в эмпирический базис данной теории. Например, для схемы Солнечной системы, предложенной Н. Коперником, где "ядром" является идея вращения планет вокруг Солнца, вполне допустимы различные варианты траекторий движения планет. Именно это обстоятельство позволило И. Кеплеру, проведя некоторые изменения в теории Коперника (известные нам как законы Кеплера) и не затрагивая ее ядра, придать гелиоцентрической системе логически стройный и научно обоснованный вид. Таким образом, положительная эвристика - это заранее предусматривающиеся в теории возможности ее видоизменения, безопасные для целостности твердого ядра теории.
В общем виде научно-исследовательская программа выглядит следующим образом (рис. 2.2):
- 1) твердое ядро теории - краткая формулировка основных ее идей;
- 2) отрицательная эвристика - запрет на изменение ядра теории;
- 3) положительная эвристика - возможности таких изменений теории, которые не затронут ее ядра.
Рис. 2.2. Структура научно-исследовательской программы
Все до сих пор сказанное выглядит несколько парадоксально в свете основной интенции Лакатоса - разработать механизм фальсификации теории. Пока получается механизм бесконечного ее сохранения.
Но все дело в том, что это еще не собственно механизм смены теорий, а скорее прояснение и систематизация реального процесса формирования и способа существования научной теории. Очень часто ученый (или коллектив ученых), создавший новую концепцию, всячески защищает ее основную идею, корректируя в случае необходимости ее периферийные области. Лакатос рациональным образом формулирует особенности научного процесса, имплицитно полагая, что наука развивается именно "программно" и ничего тут менять не нужно (да и невозможно), а нужно только эти правила четко себе представлять и соблюдать. Еще надо отдавать себе отчет в том, что "добровольно" теория себя не "отменяет".
Сменить теорию может только другая теория, сформулированная независимо от первой, теория-конкурент.
Каким требованиям должна отвечать теория-конкурент (в дальнейшем - Т2)?
- 1. Т2 должна иметь абсолютно отличное от первой теории (в дальнейшем - Тх) твердое ядро.
- 2. Т2 должна обладать отрицательной эвристикой (отрицательная эвристика у всех теорий одинакова).
- 3. Т2 должна обладать иной, нежели у Г, положительной эвристикой.
- 4. Т2 должна объяснять все те факты, которые Т1 объяснить не в состоянии (т.е. Т2 должна обладать более мощной эмпирической базой, нежели Г,).
- 5. Т2 должна предсказывать все те факты, которые предсказывает Г1, и, кроме того, предсказывать факты (или указывать направление их поиска), которые Г, предсказать не может (т.е. Т2 должна обладать более мощной эвристической силой).
Если требования, перечисленные в этих пяти пунктах, выполнены, то Т2 заменяет Т1 и становится ведущей теорией в определенной области знания.
Теперь вернемся к вопросу, поставленному в начале разговора о Лакатосе: чем фальсифицируется теория? Ответ будет таков: теория фальсифицируется не противоречащими ей фактами (нет такого факта, который теория не могла бы "переварить"), а другой теорией, которая предлагает иную концепцию реальности и подтверждается большим множеством фактов, причем в это множество (как его часть) входят и факты, поддерживающие фальсифицируемую теорию.
Имре Лакатос (по-венгерски Лакатош - венг. Lakatos Imre, настоящие имя и фамилия Аврум Липшиц; 9 ноября 1922, Дебрецен - 2 февраля 1974, Лондон) - английский философ венгерского происхождения, один из представителей постпозитивизма и критического рационализма.
Биография
Родился в Дебрецене в еврейской семье. Вначале поступил на юриспруденцию, но затем сменил сферу интересов и изучал физику, математику и философию в Дебреценском университете. Ученик Дьёрдя Лукача. Во время Второй мировой войны был участником антифашистского Сопротивления, стал коммунистом и вместе со своей девушкой Эвой Ревес сформировал подпольную марксистскую группу.
В это же время из-за начавшихся преследований евреев (его мать и бабушка погибли в Освенциме) был вынужден сменить фамилию на Молнар (по-венгерски - Мельник), затем на Лакатош (эту же фамилию носил премьер-министр Геза Лакатош, выступивший против уничтожения венгерских евреев). Существует и другая точка зрения, по которой «пролетарскую» фамилию Лакатош (Слесарь) он принял, устроившись на работу в правительство Венгерской народной республики. В русскоязычной традиции принято передавать его псевдоним как Лакатос.
После войны учился в аспирантуре Московского университета под руководством С. А. Яновской. Короткое время был функционером департамента культуры в Министерстве образования коммунистической Венгрии. В это время он находился под сильным влиянием идей своих соотечественников Дьёрдя Лукача, Дьёрдя Пойа (Лакатош перевёл на венгерский его книгу «Как решать задачу») и Шандора Карачоня.
Во времена культа личности Матьяша Ракоши в 1950-1953 годов был незаконно репрессирован как «ревизионист» и находился в заключении. Во время Венгерской революции после советского вторжения 25 ноября 1956 года бежал на Запад через Австрию. С 1958 года постоянно жил в Великобритании. В 1961 году защитил диссертацию в Кембриджском университете. С 1969 - профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Умер в 1974 году в возрасте 51 года от кровоизлияния в мозг.
Методология исследовательских программ
Лакатос - автор теории и методологии научно-исследовательских программ, в рамках которых, вслед за Карлом Поппером, развил принцип фальсификации до степени, названной им утончённым фальсификационизмом. Теория Лакатоса направлена на изучение движущих факторов развития науки, она продолжает и вместе с тем оспаривает методологическую концепцию Поппера, полемизирует с теорией Томаса Куна.
Лакатос описал науку как конкурентную борьбу «научно-исследовательских программ», состоящих из «жёсткого ядра» априорно принятых в системе фундаментальных допущений, не могущих быть опровергнутыми внутри программы, и «предохранительного пояса» вспомогательных гипотез ad hoc, видоизменяющихся и приспосабливающихся к контрпримерам программы. Эволюция конкретной программы происходит за счёт видоизменения и уточнения «предохранительного пояса», разрушение же «жёсткого ядра» теоретически означает отмену программы и замену её другой, конкурирующей.
Главным критерием научности программы Лакатос называет прирост фактического знания за счёт её предсказательной силы. Пока программа даёт прирост знания, работа учёного в её рамках «рациональна». Когда программа теряет предсказательную силу и начинает работать только на «пояс» вспомогательных гипотез, Лакатос предписывает отказаться от её дальнейшего развития. Однако при этом указывается, что в отдельных случаях исследовательская программа переживает свой внутренний кризис и снова даёт научные результаты; таким образом, «верность» учёного избранной программе даже во время кризиса признаётся Лакатосом «рациональной».
Метод рациональных реконструкций
Метод рациональных реконструкций истории науки применён Лакатосом в книге Доказательства и опровержения к истории доказательств теоремы Декарта-Эйлера-Коши о соотношении между числом вершин, рёбер и граней произвольного многогранника. При этом в подстрочных примечаниях Лакатос даёт более широкую картину истории математики, особенно - истории математического анализа и программ обоснования математики в XIX и начале XX века. Лакатос обсуждает историю математики как цепочку, в которой
Имре Лакатос/ Imre Lakatos
Лакатос - (настоящая фамилия Липсиц, Lipsitz) (1922—1974), английский математик, логик и философ науки. Оказал значительное влияние на философию и историю науки ХХ в. Работал в Кембридже, многие годы являлся главным редактором «Британского журнала философии науки».
Внес крупный вклад в развитие философии и методологии критического рационализма.
Лакатос предложил оригинальный вариант логики догадок и опровержений, применив ее в качестве рациональной реконструкции роста научного знания в содержательной «квазиэмпирической» математике 17— 19 вв.
Согласно Лакатосу, развитие науки представляет собой конкуренцию научно-исследовательских программ, когда одна исследовательская программа вытесняет другую.
Сущность научной революции заключается в том, что сравнивать с эмпирией нужно не одну изолированную теорию, но серию сменяющихся теорий, связанных между собой едиными основополагающими принципами. Такую последовательность теорий он и назвал научно-исследовательской программой. Поэтому фундаментальной единицей оценки процесса развитая науки является не теория, а исследовательская программа.
У Лакатоса процедура доказательства истинности первоначального варианта исследовательской программы приводит не к вере в нее, а к сомнению, порождает потребность перестроить, усовершенствовать, сделать явными скрытые в ней возможности. В своей книге Лакатос анализирует, каким образом осуществляется рост знания через серию доказательств и опровержений, в результате которых изменяются сами исходные предпосылки дискуссии и доказывается не то, что первоначально предполагалось доказать.
У Лакатоса в отличие от Куна революционная научно-исследовательская деятельность не является прямой противоположностью деятельности ученого в межреволюционные периоды. Это связано в первую очередь с пониманием научной революции. Поскольку в ходе революции создается лишь первоначальный проект новой научно-исследовательской программы, то работа по ее окончательному созданию распределяется на весь послереволюционный период.
Имре Лакатос и его научные взгляды
Имре Лакатос (1922-1974), родился в Венгрии, ученик Дьёрдя Лукача.
Во время Второй мировой войны был участником антифашистского Сопротивления. В это же время из-за начавшихся преследований евреев (его мать и бабушка погибли в Освенциме) был вынужден сменить фамилию на Лакатош (эту же фамилию носил премьер-министр Геза Лакатош, выступивший против уничтожения венгерских евреев). Существует и другая точка зрения, по которой «пролетарскую» фамилию Лакатош (Столяр) он принял, устроившись на работу в правительство Венгерской народной республики.
После войны учился в аспирантуре Московского университета под руководством С. А. Яновской. Короткое время был функционером Министерства образования коммунистической Венгрии. В это время он находился под сильным влиянием идей своих соотечественников Дьёрдя Лукача, Дьёрдя Пойа и Шандора Карачоня. Во времена культа личности Ракоши в 1950—1953 гг. был незаконно репрессирован как «ревизионист» и находился в заключении два года. Во время Венгерской революции 25 ноября 1956 г. бежал на Запад через Австрию. С 1958 г. постоянно жил в Великобритании, с 1969 г. — профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Умер в 1974 г. в возрасте 51 года от кровоизлияния в мозг.
Лакатоса называли «рыцарем рациональности», поскольку он отстаивал принципы критического рационализма и полагал, что большинство процессов в науке допускает рациональное объяснение. Лакатос писал небольшие, но очень емкие по содержанию работы. С его взглядами можно познакомиться по вышедшим на русском языке книгам «Доказательства и опровержения» и «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ».
Он один из наиболее глубоких и последовательных критиков концепции смены парадигм Куна, и выступает против почти теологического смысла научной парадигмы, высказанной Куном. Лакатос разработал также одну из лучших моделей философии науки — методологию научно-исследовательских программ.
Теория Лакатоса направлена на изучение движущих факторов развития науки, она продолжает и вместе с тем оспаривает неопозитивистскую теорию К. Поппера, полемизирует с теорией Томаса Куна.
Лакатос описал науку как конкурентную борьбу «научно-исследовательских программ», состоящих из «жёсткого ядра» априорно принятых в системе фундаментальных допущений, не могущих быть опровергнутыми внутри программы, и «предохранительного пояса» вспомогательных гипотез ad hoc, видоизменяющихся и адаптирующихся к контрпримерам программы. Эволюция конкретной программы происходит за счёт видоизменения и уточнения «предохранительного пояса», разрушение же «жёсткого ядра» теоретически означает отмену программы и замену её другой, конкурирующей.
Главным критерием научности программы Лакатос называет прирост фактического знания за счёт её предсказательной силы. Пока программа даёт прирост знания, работа учёного в её рамках «рациональна». Когда программа теряет предсказательную силу и начинает работать только на «пояс» вспомогательных гипотез, Лакатос предписывает отказаться от её дальнейшего развития. Однако при этом указывается, что в отдельных случаях исследовательская программа переживает свой внутренний кризис и снова даёт научные результаты; таким образом, «верность» учёного избранной программе даже во время кризиса признаётся Лакатосом «рациональной».
Хотя Лакатосу так и не удалось в должной мере согласовать логико-нормативный характер своей реконструкции с реальным многообразием процессов роста научного знания, его методология исследовательских программ представляет собой одно из самых ярких достижений современной философии и методологии науки. Оставаясь всегда последовательным сторонником философского рационализма, он отстаивал позиции этого направления в интенсивной полемике 1960—1970-х гг. с Т. Куном, П. Фейерабендом и рядом др. философов науки.
Предисловие
1. Три типа фальсификационизма 3
2. Программы научных исследований 5
3. Формализм в науке
и межреволюционные периоды науки 23
Список используемых источников 26
Предисловие
Имре Лакатос (1922-1974), родился в Венгрии, диссертацию по философским вопросам математики готовил в Московском университете. За диссидентские взгляды в конце 40-х годов провел два года в тюрьме. После венгерских событий 1956 г. эмигрировал, работал в Лондонской школе экономики и политических наук, где стал наиболее ярким среди последователей
Поппера. Лакатоса называли "рыцарем рациональности", поскольку он отстаивал принципы критического рационализма и полагал, что большинство процессов в науке допускает рациональное объяснение. Лакатос писал небольшие, но очень емкие по содержанию работы. С его взглядами можно познакомиться по вышедшим на русском языке книгам "Доказательства и опровержения" (М., 1967) и
"Фальсификация и методология научно-исследовательских программ" (М., 1995)
.
Он один из наиболее глубоких и последовательных критиков концепции смены парадигм Куна, и выступает против почти теологического смысла научной парадигмы, высказанной Куном. Лакатос разработал также одну из лучших моделей философии науки - методологию научно-исследовательских программ.
1. Три типа фальсификационизма
Наука, по мнению Лакатоса, есть и должна быть соревнованием исследовательских программ, соперничающих между собой. Именно эта идея характеризует так называемый утонченный методологический фальсификационизм, развиваемый Лакатосом в русле концепции Поппера. Лакатос пытается смягчить наиболее острые углы философии науки Поппера. Он выделяет три стадии в развитии взглядов Поппера: Поппер0 - фальсификационизм догматический,
Поппер1 - наивный фальсификационизм, Поппер2 - методологический фальсификационизм. Последний период начинается в 50-е годы и связан с разработкой нормативной концепции роста и развития знаний на основе всестороннего критицизма . Первый видит науку как процесс, размеченный прочными конструкциями и непогрешимыми фальсификациями (подобные идеи пропагандировал А. Айер). Все же Поппер показал ошибочность такой позиции, ибо эмпирическая база науки неустойчива и неопределенна, а потому и речи не может быть о фиксированных протокольных предложениях и не пересматриваемых в принципе опровержениях.
То, что наши опровержения также могут быть ошибочными, подтверждают как логика, так и история науки.
Методологический фальсификационизм исправляет ошибку догматиков, показывая зыбкость эмпирической базы науки и предлагаемых ею средств контроля гипотез (это показано Поппером в «Логике научного открытия»). Тем не менее, продолжает Лакатос, и методологический фальсификационизм недостаточен. Картина научного знания, представленная как серия дуэлей между теорией и фактами, не совсем верна. В борьбе между теоретическим и фактическим, полагает Лакатос, как минимум три участника: факты и две соперничающие теории. Становится понятно, что теория отживает свой век не тогда, когда объявляется противоречащий ей факт, а когда о себе заявляет теория, которая лучше предыдущей. Так, ньютоновская механика стала фактом прошлого только после появления теории Эйнштейна .
Стремясь каким-то образом смягчить крайности методологического фальсификационизма, И. Лакатос выдвинул концепцию исследовательских программ как ослабляющий механизм эволюционистской эпистемологии.
2. Программы научных исследований
И. Лакатос основное внимание уделяет не теориям, как таковым, а ведет речь об исследовательских программах. Научно-исследовательская программа является структурно-динамической единицей его модели науки. Чтобы понять, что такое программа научного поиска, вспомним о механицизме Декарта или
Ньютона, об эволюционной теории Дарвина или о коперниканстве.
Последовательная смена теорий, вытекающих из одного ядра, происходит в рамках программы с неопровержимой методологией, показывающей свою ценность, плодотворность и прогрессивность в сравнении с другой программой.
Одолеваемая детскими болезнями, теория для своего развития, становления и укрепления нуждается во времени.
Таким образом, история науки предстает, по Лакатосу, как история конкуренции исследовательских программ. Такой подход выдвигает на первый план взаимосвязь между различными эпистемологиями и историографией науки, а также момент эволюции научного поиска .
"Некоторые философы, - пишет И. Лакатос, - столь озабочены решением своих эпистемологических и логических проблем, что так и не достигают того уровня, на котором их бы могла заинтересовать реальная история науки. Если действительная история не соответствует их стандартам, они, возможно, с отчаянной смелостью предложат начать заново все дело науки".
Как считает И. Лакатос, всякая методологическая концепция должна функционировать как историографическая. Наиболее глубокая ее оценка может быть дана через критику той рациональной реконструкции истории науки, которую она предлагает .
В этом отличие позиции Лакатоса от теорий Куна и Поппера. Лакатос упрекает Поппера в неисторичности («История науки и ее рациональные реконструкции»), в его принципе фальсифицируемости он видит логическую двусмысленность, искажающую историю и приспосабливающую последнюю к своей теории рациональности.
С другой стороны, пишет Лакатос в работе «Фальсификация и методология программ научного исследования» (1970), согласно теории Куна, научная революция иррациональна, в ней можно увидеть лишь материал приспособления к психологии толпы. В мистическом обращении от одной парадигмы к другой, по
Куну, нет рациональных правил, и потому Кун постоянно попадает в сферу социальной психологии открытия. Научные мутации начинают походить на разновидность религиозного обращения. Тем не менее сам Лакатос остается внутри проблематики и атмосферы попперовского фальсификационизма. Влияние
Куна также совершенно очевидно (возьмем, к примеру, идеи «догматической функции» научного исследования и «прогресса через революции»). Все же его аргументы чаще свободны от предрассудков .
И. Лакатос развивает свою, довольно близкую к куновской, концепцию методологии научного познания, которую он называет методологией научно- исследовательских программ. Она применяется им не только для трактовки особенностей развития науки, но и для оценки различных конкурирующих логик научного исследования.
Согласно И. Лакатосу, развитие науки представляет собой конкуренцию научно-исследовательских программ, когда одна исследовательская программа вытесняет другую .
Сущность научной революции заключается в том, что сравнивать с эмпирией нужно не одну изолированную теорию, но серию сменяющихся теорий, связанных между собой едиными основополагающими принципами. Такую последовательность теорий он и назвал научно-исследовательской программой.
Поэтому фундаментальной единицей оценки процесса развитая науки является не теория, а исследовательская программа.
Эта программа имеет следующую структуру. Она включает в себя "жесткое ядро ", в которое входят неопровергаемые для сторонников программы, фундаментальные положения (нефальсифицируемые гипотезы). То есть это то, что является общим для всех ее теорий. Это метафизика программы: наиболее общие представления о реальности, которую описывают входящие в программу теории; основные законы взаимодействия элементов этой реальности; главные методологические принципы, связанные с этой программой. Например, жестким ядром ньютоновской программы в механике было представление о том, что реальность состоит из частиц вещества, которые движутся в абсолютном пространстве и времени в соответствии с тремя известными ньютоновскими законами и взаимодействуют между собой согласно закону всемирного тяготения. Работающие в определенной программе ученые принимают ее метафизику, считая ее адекватной и непроблематичной. Но в принципе могут существовать и иные метафизики, определяющие альтернативные исследовательские программы. Так, в XVII в. наряду с ньютоновской существовала картезианская программа в механике, метафизические принципы которой существенно отличались от ньютоновских.
Таким образом по ядру можно судить о характере всей программы.
В программу входит негативная эвристика, которую составляет совокупность вспомогательных гипотез, которые предохраняют ее ядро от фальсификации, от опровергающих фактов . Вся изобретательность направлена на его артикуляцию и разработку поддерживающих ядро гипотез (так называемый «защитный пояс»). Этот "защитный пояс" программы приникает на себя огонь критических аргументов. Кольцо вспомогательных гипотез призвано сдерживать атаки контролирующих проб и всячески защищать и консолидировать ядро. То есть это своего рода методологические правила, некоторые из которых указывают, каких путей следует избегать .
Позитивная эвристика представляет собой стратегию выбора первоочередных проблем и задач, которые должны решать ученые. Наличие позитивной эвристики позволяет определенное время игнорировать критику и аномалии и заниматься конструктивными исследованиями. Обладая такой стратегией, ученые вправе заявлять, что они еще доберутся до непонятных и потенциально опровергающих программу фактов и что их существование не является поводом для отказа от программы .
Фальсификации, т.е. теоретической критике и эмпирическому опровержению, подвергается лишь гипотезы "защитного пояса". По общему соглашению подвергать фальсификации жесткое ядро запрещается. Центр тяжести в методологии исследовательских программ Лакатоса переносится c опровержения множества конкурирующих гипотез на фальсификацию, а вместе с тем на проверку и подтверждение конкурирующих программ. При этом элиминация отдельных гипотез защитного пояса оставляет жесткое ядро программы в целости и сохранности.
По характеристике Лакатоса, исследовательские программы является величайшими научными достижениями и их можно оценивать на основе прогрессивного или регрессивного сдвига проблем. Т.е. исследовательская программа может развиваться прогрессивно и регрессивно. Программа прогрессирует, пока наличие жесткого ядра позволяет формулировать все новые и новые гипотезы “защитного слоя”. Когда продуцирование таких гипотез ослабевает и оказывается невозможным объяснить новые, а тем более адаптировать аномальные факты, наступает регрессивная стадия развития .
Т.е. в первом случае ее теоретическое развитие приводит к предсказанию новых фактов. Во втором программа лишь объясняет новые факты, предсказанные конкурирующей программой либо открытые случайно. Исследовательская программа испытывает тем большие трудности, чем больше прогрессирует ее конкурент, и наоборот если исследовательская программа объясняет больше, нежели конкурирующая, то она вытесняет последнюю из оборота сообщества. Это связано с тем, что предсказываемые одной программой факты всегда являются аномалиями для другой.
Именно поэтому развитие иной исследовательской программы (например,
Ньютона) протекает в «море аномалий» или, как у Бора, происходит на несвязанных между собой основаниях. Когда последующие модификации
«защитного пояса» не приводят к предсказанию новых фактов, программа показывает себя как регрессивная.
И. Лакатос подчеркивает большую устойчивость исследовательской программы .
"Ни логическое доказательство противоречивости, ни вердикт ученых об экспериментально обнаруженной аномалии не могут одним ударом уничтожить исследовательскую программу".
Т.е. в отличии от гипотез Поппера, поражаемых критикой или экспериментом "насмерть", "программы" Лакатоса не только долго живут, но и умирают долгой и мучительной смертью, так как защитный пояс приносится в жертву ради сохранения ядра.
Исследовательская программа имеет успех, если она успешно разрешает проблемы, и она проваливается в случае, если не способна решить эти проблемы.
В рамках успешно развивающейся программы удается разрабатывать все более совершенные теории", которые объясняют все больше и больше фактов.
Именно поэтому ученые склонны к устойчивой позитивной работе в рамках подобных программ и допускают определенный догматизм в отношении к их основополагающим принципам. Однако это не может продолжаться бесконечно. Со временем эвристическая сила программы начинает ослабевать, и перед учеными возникает вопрос о том, стоит ли продолжать работать в ее рамках.
Лакатос считает, что ученые могут рационально оценивать возможности программы и решать вопрос о продолжении или отказе от участия в ней (в отличие от Куна, для которого такое решение представляет собой иррациональный акт веры). Для этого он предлагает следующий критерий рациональной оценки "прогресса" и "вырождения" программы.
Программа, состоящая из последовательности теорий Т1, Т2 ... Тn-1, Тn прогрессирует, если:
Тn объясняет все факты, которые успешно объясняла Тn-1 ;
Тn охватывает большую эмпирическую область, чем предшествующая теория Тn-1 ;
Часть предсказаний из этого дополнительного эмпирического содержания
Тn подтверждается.
Т.е. в прогрессивно развивающейся программе каждая следующая теория должна успешно предсказывать дополнительные факты.
Если же новые теории не в состоянии успешно предсказывать новые факты, то программа является "стагнирующей", или "вырождающейся". Обычно такая программа лишь задним числом истолковывает факты, которые были открыты другими, более успешными программами.
На основе этого критерия ученые могут установить, прогрессирует или нет их программа. Если она прогрессирует, то рационально будет придерживаться ее, если же она вырождается, то рациональным поведением ученого будет попытка разработать новую программу или же переход на позиции уже существующей и прогрессирующей альтернативной программы . Но при этом Лакатос говорит, что «нельзя свертывать вновь возникшую исследовательскую программу лишь потому, что она не сумела одолеть более сильную программу-соперницу... Пока новая программа не будет реконструирована рациональным образом как прогрессивное самодвижение проблемы, в течение определенного времени она нуждается в поддержке со стороны более сильной и утвердившейся программы-соперницы» .
Таким образом, главная ценность программы - ее способность пополнять знания, предсказывать новые факты. Противоречия же и трудности в объяснения каких-либо явлений - как считает И. Лакатос, - не влияют существенно на отношение к ней ученых.
В геометрии Евклида на протяжении двух тысяч лет не удавалось решить проблему пятого постулата.
Многие десятилетия на весьма противоречивой основе развивались исчисление бесконечно малых, теория вероятностей, теория множеств.
Известно, что Ньютон не мог на основании механики объяснить стабильность Солнечной системы и утверждал, что Бог исправляет отклонения в движении планет, вызванные различного рода возмущениями.
Несмотря на то что такое объяснение вообще никого не удовлетворяло, кроме, может быть, самого Ньютона, который был, как известно, очень религиозным человеком (он считал, что его исследования в теологии не менее значимы, чем в математике и механике), небесная механика в целом успешно развивалась. Эту проблему удалось решить Лапласу только в начале XIX в.
Еще один классический пример.
Дарвин не мог объяснить так называемого "кошмара Дженкинса", и тем не менее его теория успешно развивалась. Известно, что дарвиновская теория базируется на трех факторах: изменчивости, наследственности и отборе. У любого организма имеется изменчивость, осуществляющаяся ненаправленным образом. В силу этого изменчивость только в небольшом количестве случаев может быть благоприятной для приспособления данного организма к окружающей среде. Какая-то изменчивость не наследуется, какая-то наследуется.
Эволюционное значение имеет наследуемая изменчивость. По Дарвину, большую возможность для будущего имеют те организмы, которые наследуют такого рода изменения, которые дают им большую возможность для приспособления к окружающей среде. Такие организмы лучше выживают и становятся основой для нового шага эволюции.
Для Дарвина законы наследования - то, как наследуется изменчивость, - имели решающее значение. В своей концепции наследования он исходил из той идеи, что наследственность осуществляется непрерывным образом.
Представим себе, что белый человек попал на Африканский континент.
Признаки белого, в том числе и "белизна", будут, по Дарвину, передаваться следующим образом. Если он женится на негритянке, то у их детей будет половина крови "белой". Поскольку на континенте белый один, то его дети будут вступать в брак с неграми. Но в таком случае доля "белизны" будет асимптотически убывать и в конце концов исчезнет. Эволюционного значения она иметь не может.
Такого рода соображения высказал Дженкинс. Он обратил внимание на то, что положительные качества, которые способствуют приспособлению организма к среде, встречаются крайне редко. И следовательно, организм, который будет иметь эти качества, заведомо встретится с организмом, который эти качества не будет иметь, и в последующих поколениях положительный признак рассеется.
Следовательно, он не может иметь эволюционного значения.
Дарвин никак не мог справиться с этой задачей. Не случайно это рассуждение получило название "кошмара Дженкинса". У дарвиновской теории были еще и другие трудности. И хотя к учению Дарвина на разных этапах относились по-разному, но дарвинизм никогда не умирал, всегда у него были последователи. Как известно, современная эволюционная концепция - синтетическая теория эволюции - базируется на идеях Дарвина, соединенных, правда, с менделевской концепцией дискретных носителей наследственности, которая и ликвидирует "кошмар Дженкинса".
В рамках концепции И. Лакатоса становится особенно очевидной важность теории и связанной с ней исследовательской программы для деятельности ученого. Вне ее ученый просто не в состоянии работать. Главным источником развития науки является не взаимодействие теории и эмпирических данных, а конкуренция исследовательских программ в деле лучшего описания и объяснения наблюдаемых явлений и, главное, предсказания новых фактов.
Поэтому, изучая закономерности развития науки, необходимо особое внимание уделять формированию, развитию и взаимодействию исследовательских программ.
И. Лакатос показывает, что достаточно богатую научную программу всегда можно защитить от любого ее видимого несоответствия с эмпирическими данными.
И. Лакатос рассуждает в таком стиле. Допустим, что мы на базе небесной механики рассчитали траектории движения планет. С помощью телескопа мы фиксируем их и видим, что они отличаются от расчетных. Разве ученый скажет в этом случае, что законы механики неверны? Конечно, нет. У него даже мысли такой не появится. Он наверняка скажет, что либо неточны измерения, либо неправильны расчеты. Он, наконец, может допустить наличие другой планеты, которую еще не наблюдали, которая и вызывает отклонение траектории планеты от расчетной (так и было на самом деле, когда Леверье и Адаме открыли новую планету).
А допустим, что в том месте, где они ожидали увидеть планету, ее бы не оказалось. Что они сказали бы в этом случае? Что механика неверна? Нет, этого бы не случилось. Они наверняка придумали бы какие-нибудь другие объяснения для этой ситуации.
Эта идеи очень важны. Они позволяют понять, с одной стороны, как научные концепции преодолевают стоящие на их пути барьеры, а с другой - почему всегда существуют альтернативные исследовательские программы.
Мы знаем, что даже тогда, когда эйнштейновская теория относительности вошла в контекст культуры, антиэйнштейновские теории продолжали жить.
А вспомним, как развивалась генетика. Ламаркистские идеи воздействия внешней среды па организм защищались несмотря на то, что была масса фактов, которые противоречили этому.
Достаточно сильная в теоретическом отношении идея всегда оказывается достаточно богатой для того, чтобы ее можно) было защищать.
С точки зрения И. Лакатоса, можно "рационально придерживаться регрессирующей программы до тех пор, пока ее не обгонит конкурирующая программа, и даже после этого". Всегда существует надежда на временность неудач. Однако представители регрессирующих программ неминуемо будут сталкиваться со всевозрастающими социально-психологическими и экономическими проблемами.
Конечно, никто не запрещает ученому разрабатывать ту программу, которая ему нравится. Однако общество не будет оказывать ему поддержки.
"Редакторы научных журналов, - пишет И. Лакатос, - станут отказываться публиковать их статьи, которые в общем будут содержать либо широковещательные переформулировки их позиции, либо изложение контрпримеров
(или даже конкурирующих программ) посредством лингвистических ухищрений ad hoc. Организации, субсидирующие науку, будут отказывать им в финансировании..."
"Я не утверждаю, - замечает он, - что такие решения обязательно будут бесспорными. В подобных случаях следует опираться на здравый смысл" .
В своих работах Лакатос показывает, что в истории науки очень редко встречаются периоды, когда безраздельно господствует одна программа
(парадигма), как это утверждал Кун. Обычно в любой научной дисциплине существует несколько альтернативных научно-исследовательских программ. Т.о. история развития науки, по Лакатосу, - это история борьбы и смены конкурирующих исследовательских программ, которые соревнуются на основе их эвристической силы в объяснении эмпирических фактов, предвидении путей развития науки и принятии контрмер против ослабления этой силы. Конкуренция между ними, взаимная критика, чередование периодов расцвета и упадка программ придают развитию науки тот реальный драматизм научного поиска, который отсутствует в куновской монопарадигмальной "нормальной науке" .
Т.е. по сути дела, здесь И. Лакатос воспроизводит в иных терминах, в более дифференцированном виде куновскую концепцию развития науки на основе парадигм. Однако при интерпретации движущих причин смены исследовательских программ, конкретных механизмов развития науки Лакатос не разделяет взгляды
Куна. Он видит в науке внутреннюю и внешнюю историю. Внутренняя история науки базируется на движении идей, методологии, методик научного исследования, то, что, по словам Лакатоса, составляет собственное содержание науки. Внешняя история - это формы организации науки и личностные факторы научного исследования. Кун подчеркивал огромное значение этих "внешних факторов", Лакатос же отдает им второстепенное значение .
Пока наука скорее похожа на поле битвы исследовательских программ, чем на систему изолированных островков. «Зрелая наука состоит из исследовательских программ, не столько предвосхищающих новые факты, сколько ищущих вспомогательные теории, в этом, в отличие от грубой схемы "проверка- и-ошибка", ее эвристическая сила». Слабость исследовательских программ марксизма и фрейдизма Лакатос видел именно в недооценке роли вспомогательных гипотез, когда отражению одних фактов не сопутствовало предвосхищение других необычных фактов.
Выродившейся называет Имре Лакатос исследовательскую программу марксизма. «Какой новый факт был предсказан марксизмом, скажем, начиная с
1917 года?» Антинаучными называет он известные предсказания об абсолютном обнищании рабочего класса, о грядущей революции в наиболее развитых индустриальных державах, об отсутствии противоречий между социалистическими странами. Скандальный провал подобных пророчеств марксисты объясняли сомнительной «теорией империализма» (для того чтобы сделать Россию
«колыбелью» социалистической революции). Нашлись «объяснения» и Берлину
1953 г., и Будапешту 1956-го, и Праге 1968-го, и русско-китайскому конфликту.
Не заметить: если программа Ньютона привела к открытию новых фактов, то Марксова теория осталась позади фактов, давая объяснения вдогонку событиям. А это, отмечает Лакатос, симптомы стагнации и вырождения. В 1979 г. к этой проблеме вернулся Джон Уоррол в очерке «Как методология программ исследования улучшает методологию Поппера». Наука, подчеркнул он, по сути своей динамична: либо она растет и остается наукой, либо останавливается и исчезает как наука. Марксизм перестал быть наукой, как только перестал расти .
Т.о. концепция исследовательских программ И. Лакатоса может, как это он сам демонстрирует, быть применена и к самой методологии науки.
3. Формализм в науке
И. Лакатос уделяет внимание проблеме научного формализма. Этой проблемы он касается в своей книге “Доказательства и опровержения” и прослеживает ее на основе философии математики, как наиболее близкому направлению философии науки.
Книга И. Лакатоса является как бы продолжением книги Г. Полья -
"Математика и допустимые рассуждения" (Лондон, 1954). Разобрав вопросы, касающиеся возникновения догадки и ее проверки, Полья в своей книге остановился на фазе доказательства; исследованию этой фазы И. Лакатос и посвятил эту книгу .
И. Лакатос пишет, что в истории мысли часто случается, при появлении нового мощного метода быстро выдвигается на авансцену изучение задач, которые этим методом быть решены, в то время как все остальные игнорируются, даже забываются, а изучением его пренебрегают.
Он утверждает, что именно это как будто произошло в нашем столетии в области философии математики в результате ее стремительного развития.
Предмет математики состоит в такой абстракции математики, когда математические теории заменяются формальными системами, доказательства - некоторыми последовательностями хорошо известных формул, определения -
"сокращенными выражениями, которые "теоретически необязательны, но зато типографически удобны".
Такая абстракция была придумана Гильбертом, чтобы получить мощную технику исследования задач методологии математики. Но в месте с тем И.
Лакатос отмечает, что существуют задачи, которые выпадают из рамок математической абстракции. В их числе находятся все задачи, относящиеся к
"содержательной" математике и ее развитию, и все задачи, касающиеся ситуационной логики и решения математических задач. Термин "ситуационная логика" принадлежит Попперу. Этот термин обозначающий логику продуктивную, логику математического творчества.
Школу математической философии, которая стремиться отождествить математику с ее математической абстракцией (а философию математики - с метаматематикой), И. Лакатос называет "формалистской" школой. Одна из самых отчетливых характеристик формалистской позиции находится у Карнапа. Карнап требует, чтобы: а) философия была заменена логикой науки..., но б) логика науки представляет не что иное, как логический синтаксис языка науки..., в) математика является синтаксисом математического языка.
Т.е. философию математики следует заменить метаматематикой.
Формализм по мнению И. Лакатоса отделяет историю математики от философии математики, собственно говоря истории математики не существует.
Любой формалист должен быть согласен с замечанием Рассела, что "Законы мысли" Буля (Boole, 1854) были "первой книгой когда-либо написанной по математике. Формализм отрицает статус математики для большей части того, что обычно понималось как входящее в математику, и ничего не может сказать об ее "развитии". "Ни один из "критических" периодов математических теорий может быть допущен в формалистическое небо, где математические теории пребывают как серафимы, очищенные от всех пятен земной недостоверности.
Однако формалисты обычно оставляют открытым небольшой черный ход для падших ангелов; если для каких-нибудь "смесей математики и чего-то другого" окажется возможным построить формальные системы, "которые в некотором смысле включают их", то они могут быть тогда допущены".
Как пишет И. Лакатос, при таких условиях Ньютону пришлось бы прождать четыре века, пока Пеано, Рассел и Куайн помогли ему влезть на небо, формализовав его исчисления бесконечно малых. Дирак оказался более счастливым: Шварц спас его душу еще при его жизни. Здесь И. Лакатос упоминает парадоксальное затруднение математика: по формалистским или даже по дедуктивистским стандартам он не является честным математиком. Дьёдонне говорит об "абсолютной необходимости для каждого математика, который заботится об интеллектуальной честности, представлять свои рассуждения в аксиоматической форме".
При современном господстве формализма И. Лакатос перефразирует Канта: история математики, лишившись руководства философии, сделалась слепой, тогда как философия математики, повернувшись спиной к наиболее интригующим событиям истории математики, сделалась пустой.
По мнению Лакатоса "формализм" предоставляет крепость логической позитивистской философии. Если следовать логическому позитивизму, то утверждение имеет смысл только, если оно является "тавтологическим" или эмпирическим. Так как содержательная математика не является ни
"тавтологической" ни эмпирической, то она должна быть бессмысленной, она - чистый вздор. Здесь он отталкивается от Тюркетта, который в споре с Копи утверждает, что положения Геделя не имеют смысла. Копи считает, что эти положения являются "априорными истинами", но не аналитическими, то они опровергают аналитическую теорию априорности. Лакатос отметил, что никто из них не замечает, что особый статус положений Геделя с этой точки зрения состоит в том, что эти теоремы являются теоремами неформальной содержательной математики и что в действительности они оба обсуждают статус неформальной математики в частном случае. Теории неформальной математики определенно являются догадками, которые вряд ли можно разделить на априорные и апостериорные. Т.о. догматы логического позитивизма гибельны для истории и философии математики.
И. Лакатос в выражении методология науки, употребляет слово
"методология" в смысле, близком к "эвристике" Полья и Бернайса и к "логике открытия" или "ситуационной логике" Поппера. Изъятие термина "методология математики" для использования в качестве синонима "метаматематики" имеет формалистический привкус. Это показывает, что в формалистской философии математики нет настоящего места для методологии как логики открытия.
Формалисты считают, что математика тождественна формализованной математике.
Он утверждает, что в формализованной теории можно открыть два ряда вещей:
1. можно открыть решение задач, которые машина Тьюринга (она представляет собой конечный список правил или конечное описание процедуры в нашем интуитивном понимании алгоритма ) при подходящей программе может решить за конечное время. Но ни один математик не заинтересован в том, что бы следить за этим скучным механическим "методом", предписываемый процедурами такого решения.
2. можно найти решения задач вроде: будет ли теоремой или нет некоторая формула теории, в которой не установлены возможность окончательного решения, где можно руководствоваться только "методом" неуправляемой интуиции и удачи.
По мнению И. Лакатоса, для живой математики непригодна эта мрачная альтернатива машинного рационализма и иррационального отгадывания вслепую.
Исследователь неформальной математики дает творческим математикам богатую ситуационную логику, которая не будет ни механической, ни иррациональной, но которая никак не может получить признания и поощрения формалистской философии.
Но все таки он признает, что история математики и логика математического открытия, т.е. филогенез и онтогенез математической мысли, не могут быть развиты без критицизма и окончательного отказа от формализма.
Формалистическая философия математики имеет очень глубокие корни. Она представляет последнее звено в длинной цепи догматических философий математики. Более двух тысяч лет идет спор между догматиками и скептиками.
Догматики утверждают, что силой нашего человеческого интеллекта и чувств, или только одних чувств, мы можем достичь истины и узнать, что мы ее достигли. Скептики, утверждают, что мы совершенно не можем достичь истины, или что ели даже сможем ее достичь, то не сможем знать, что мы ее достигли.
В этом споре математика была гордой крепостью догматизма. Большая часть скептиков примерилась с неприступностью этой крепости догмастской теории познания. И. Лакатос утверждает, что бросить этому вызов - давно уже стало необходимым .
Таким образом цель данной книги И. Лакатоса - вызов математическому формализму.
4. Деятельность ученого в революционные
и межреволюционные периоды науки
В вопросе деятельности ученого в революционные и межреволюционные периоды Лакатос высказывает такое понимание кумулятивных периодов, когда в интерпретации научных теорий мы исходим из предпосылки, что в ходе революции теория возникает не в полностью завершенной форме .
В отличие от Куна Лакатос не считает, что возникшая в ходе революции научно-исследовательская программа является завершенной и вполне оформленной. Непрерывность научного исследования в послереволюционный период складывается, по словам Лакатоса, из еще неясной в начале исследовательской программы, смутно вырисовывающейся в перспективе.
Программа выступает как проект дальнейших исследований и как проект ее собственного развития и окончательного оформления. До тех пор пока продолжается такое совершенствование научно-исследовательской программы,
Лакатос говорит о прогрессивном ее развитии. Прогрессивное развитие завершается в некотором "пункте насыщения", после которого начинается регресс. Положительная эвристика программы определяет проблемы, подлежащие решению, а также предсказывает аномалии и превращает их в подтверждающие примеры. Если у Куна аномалии являются чем-то внешним по отношению к парадигме и возникновение их для парадигмы случайно, то в концепции
Лакатоса аномалии предсказываются программой и являются внутренними для научно-исследовательской деятельности.
Очень важным признаком прогрессивного развития программы Лакатос считает способность программы предсказывать эмпирические факты (в том числе и те, которые могут вызвать аномалию). Когда программа начинает объяснять факты задним числом, это означает начало ее регрессивного развития, мощь программы начинает иссякать.
Даже самые прогрессивные исследовательские программы могут объяснять свои контрпримеры, или аномалии, только постепенно. Работа теоретика определяется долгосрочной программой исследований, которая предсказывает и возможные опровержения самой программы.
Развитие, совершенствование программы в послереволюционный период являются необходимым условием научного прогресса.
Лакатос вспоминает Ньютона, презиравшего тех людей, которые, подобно
Гуку, застревали на первой наивной модели и не имели достаточно упорства и способностей развить ее в исследовательскую программу, думая, что первая версия уже образует "открытие".
По самому исходному замыслу Лакатоса деятельность ученого в межреволюционные периоды носит творческий характер .
Каким образом развивается, трансформируется, изменяется, совершенствуется первоначально высказанная догадка, Лакатос раскрыл в своей книге "Доказательства и опровержения".
Даже в ходе доказательства, обоснования знания, полученного в ходе последней более или менее значительной революции, это знание трансформируется, поскольку, полагает Лакатос, "человек никогда не доказывает того, что он намеревается доказать". Кроме того, целью логического доказательства, утверждает Лакатос, является не достижение безусловной веры, а порождение сомнения.
По Куну, все новые и новые подтверждения парадигмы, получающиеся в ходе решения очередных задач-головоломок, укрепляют безусловную веру в парадигму - веру, на которой держится вся нормальная деятельность членов научного сообщества.
У Лакатоса процедура доказательства истинности первоначального варианта исследовательской программы приводит не к вере в нее, а к сомнению, порождает потребность перестроить, усовершенствовать, сделать явными скрытые в ней возможности. В своей книге Лакатос анализирует, каким образом осуществляется рост знания через серию доказательств и опровержений, в результате которых изменяются сами исходные предпосылки дискуссии и доказывается не то, что первоначально предполагалось доказать.
У Лакатоса в отличие от Куна революционная научно-исследовательская деятельность не является прямой противоположностью деятельности ученого в межреволюционные периоды. Это связано в первую очередь с пониманием научной революции .
Поскольку в ходе революции создается лишь первоначальный проект новой научно-исследовательской программы, то работа по ее окончательному созданию распределяется на весь послереволюционный период.
Список используемых источников
1. Губин В.Д. и др. Философия. - М.; 1997. - 432с.
2. Ракитов А.И. Философские проблемы науки. - М.; 1977. - 270с.
3. Джованни Реале, Дарио Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. Часть4 - Л.; 1997.
4. Философия и методология науки. Часть1. - М.; 1994. - 304с.
5. Философия и методология науки. Часть2. - М.; 1994. - 200с.
6. Имре Лакатос. Доказательства и опровержения. - М.; 1967. - 152с.
7. Радугин А.А. Философия. Курс лекций. - М.; 1995. - 304с.
Ракитов А.И. Философия. Основные идеи и принципы. - М.; 1985.-368с.
Соколов А.Н. Предмет философии и обоснование науки. - С.П.; 1993. - 160с.
Лакатос И. Фальсификация и методология программ научного исследования. -
М.; 1995.
Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции. - М.; 1978. -
235с.
-----------------------
Жесткое ядро
Негативная эвристика
Позитивная эвристика
Т1 - - - Т2 - - - Т3 - - - Т4 - - -
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
ЛАКАТОС
ЛАКАТОС
(Lakatos) Имре (1922-1974) - британский и историк науки. Род. в Венгрии. Во Второй мировой войны участвовал в антифашистском движении Сопротивления. Свою настоящую фамилию (Липшиц) в период фашистской диктатуры Хорти сменил на Мольнар (Мельник), а после прихода к власти коммунистов - на Лакатош (Столяр). В Московском ун-те под руководством проф. С.А. Яновской работал над кандидатской диссертацией по философии математики. В . 1940-х гг. был обвинен в «ревизионизме» и более трех лет провел в заключении. После восстания 1956 эмигрировал из Венгрии в Австрию, затем уехал в Великобританию (1958). С 1960 преподавал в Лондонской школе экономики, стал учеником и последователем К. Поппера. Внес крупный вклад в философии и методологии критического рационализма.
Л. предложил оригинальный вариант логики догадок и опровержений, применив ее в качестве рациональной реконструкции роста научного знания в содержательной «квазиэмпирической» математике 17- 19 вв. С его т.зр., « не развивается как монотонное возрастание количества несомненно доказанных теорем, но только через непрерывное улучшение догадок при помощи размышления и критики, при помощи логики доказательств и опровержений». Позднее он пришел к выводу, что эта его может быть переработана с учетом ее возможного применения к др. областям научного знания, в частности к анализу развития теоретической физики.
В итоге ему удалось создать более универсальную концепцию роста «зрелой» науки - методологию научно-исследовательских программ, где результатом многократных попыток исследователей верифицировать и фальсифицировать испытываемую научную теорию оказывается непрерывного улучшения ее исходного содержания с помощью дополнительных гипотез.
Особое для создания моделей развития научно-теоретического знания Л. придавал исследованию истории науки. Методологический , проводимый в целях выявления научности той или иной исследовательской программы, распадается, по его мнению, на следующие этапы: выдвижение рациональной реконструкции; ее с действительной историей соответствующей науки, а также рациональной реконструкции за отсутствие историчности и действительной истории - за отсутствие рациональности. В своих последних работах Л. предложил «нормативно-историографический вариант» методологии научных исследовательских программ в качестве общей теории сравнения конкурирующих логик научного исследования, где «реальная» науки может рассматриваться как «пробный камень» ее рациональных реконструкций.
Хотя Л. так и не удалось в должной мере согласовать логико-нормативный своей реконструкции с реальным многообразием процессов роста научного знания, его исследовательских программ представляет собой одно из самых ярких достижений современной философии и методологии науки. Оставаясь всегда последовательным сторонником филос. рационализма, он отстаивал позиции этого направления в интенсивной полемике 1960-1970-х гг. с Т. Куном, П. Фейерабендом и рядом др. философов науки.
Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .
ЛАКАТОС
Л а к а т о ш (Lakatos) Имре (9.11.1922, Будапешт,- 2.2.1974, Лондон) , англ. историк науки, представитель т. н. методологич. фальсификациониз-ма - направления в англо-амер. философии науки, ориентирующегося на изучение закономерностей развития науч. знания. С 1958 в Великобритании. Испытал влияние идей К. Поппера и Д. Пойи. Цель своих исследований видел в логико-нормативной реконструкции процессов изменения знания и построении логики развития науч. теорий на основе тщательного изучения реальной эмпирич. истории науки. Первоначально предложил свой вариант логики дедуктивного мысленного эксперимента, применив её в качестве рациональной реконструкции развития финитной математики 17-19 вв. Пересмотрев позднее исходные методологич. установки, Л. разработал универс. логико-нормативную реконструкцию развития науки - методологию науч.-исследоват. программ. Методология Л. рассматривает рост «зрелой» (развитой) науки как смену ряда непрерывно связанных теорий. Эта обусловлена нормативными правилами исследо-ват. программ, предписывающих, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («положительная ») , а каких путей следует избегать («негативная эвристика») . Другие структурные исслсдоват. программ - «жёсткое ядро» (в него включаются условно неопровергаемые фундаментальные допущения программы) и «защитный пояс», состоящий из вспомогат. гипотез (он обеспечивает сохранность «жёсткого ядра» от опровержений и может быть модифицирован, частично или полностью заменён при столкновении с контрпримерами) . Согласно Л., в развитии исследоват. программы можно выделить две осн. стадии - прогрессивную и вырожденную. На прогрессивной стадии «положит. эвристика» активно стимулирует выдвижение гипотез, расширяющих эмпирич. и теоретич. . Однако в дальнейшем развитие исследоват. программы резко замедляется, её «положит. эвристика» теряет эвристич. мощь, в результате чего возрастает ad hoc гипотез (т.е. относящихся лишь к данному случаю) .
Преодолев недостатков, присущих концепциям развития знания Поппера и Куна, Л. вместе с тем не смог согласовать логико-нормативный характер своей концепции с реальной сложностью и многообразием процессов изменения и развития науч. знания. Его методология не может претендовать на универсальность: как продуктивное историко-науч. исследования она применима лишь к строго определ. периодам развития науки.
Falsification and the methodology ot scientific research programmes, в кн. : Criticism and the growth oi knowledge, Camb., 1970 ; в рус. пер.- Доказательства и опровержения, М., 1967 ; История науки и ее рациональные, реконструкции, в сб. : Структура и развитие науки, ?., 1978.
Швырев В. С., Анализ науч. познания? совр. «философии науки», «ВФ», 1971 , № 2; М а м ч у? ?. ?., Проблема выбора теории, М., 1975 ; Грязное Б. С., Садовский В. Н., Проблемы структуры и развития науки в «Бостонских исследованиях по философии науки», в сб. : Структура и развитие науки, М., 1978 , с. 5-39.
Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .
ЛАКАТОС
ЛАКАТОС, Лакатош (Lakatos) Имре (9 ноября 1922, Будапешт -- 2 февраля 1974, Лондон) - венгерский философ и методолог науки, один из наиболее ярких представителей “критического рационализма”. В 1956 эмигрировал из Венгрии в Австрию, затем в Англию. Преподавал в Кембридже, с 1960 - в Лондонский школе экономики, где сблизился с К. Поппером. Лакатос наполнил новым содержанием фальсификационизма как методологическую основу теории научной рациональности. Согласно этому принципу, научной деятельности удостоверяется готовностью ученого признать опровергнутой любую научную гипотезу, когда она сталкивается с противоречащим ей опытом (не только признать, но и стремиться к возможным опровержениям собственных гипотез). Фальсификационизм соединял в себе постулаты эмпиризма и рациональности: рациональность опирается на универсализацию эмпиризма, а находит адекватное воплощение в критерии рациональности. Лакатос распространил эту на сферу развивающейся математики. По своей рациональной структуре путь научного исследования в математике тот же, что в эмпирическом естествознании: обнаруженные “контрпримеры” вынуждают исследователя модифицировать выдвинутые гипотезы, совершенствовать доказательства, использовать эвристический потенциал принятых допущений либо выдвигать новые. Однако и в математике, и в эмпирической науке рациональность критики не означает требования немедленного отбрасывания опровергнутых гипотез. В подавляющем большинстве случаев поведение исследователя заключает в себе целый ряд интеллектуальных стратегий, смысл которых - идти вперед, не останавливаясь из-за отдельных неудач, если обещает новые успехи и эти обещания сбываются. Об этом говорит история науки, которая тем самым вступает в с догматическим фальсификационизмом. Лакатос предпринял попытку соединить исторический подход к науке с сохранением рационалистической установки. Это выразилось в разработанной им методологической концепции “утонченного фальсификационизма”, которую чаще называют методологией научно-исследовательских программ. Рациональное развитие науки представлено в этой концепции как соперничество “концептуальных систем”, элементами которых могут выступать не только отдельные понятия и суждения, но и сложные комплексы динамически развивающихся теорий, исследовательских проектов и их взаимосвязей. Такие системы организованы вокруг некоторых фундаментальных идей, образующих “жесткое ядро” научно-исследовательской программы (как , эти идеи выдвигаются интеллектуальными лидерами науки и усваиваются научным сообществом догматически). Методологический смысл “твердого ядра” раскрывается в понятии “негативная эвристика”, т. е. ограничения на процедуры опровержения: если сталкивается с опровергающими фактами, то утверждения, входящие и состав “жесткого ядра”, не отбрасываются; вместо этого ученые проясняют, развивают уже имеющиеся или выдвигают новые “вспомогательные гипотезы”, которые образуют “защитный пояс” вокруг “твердого ядра”. Задача “защитного пояса” в том, чтобы как можно дольше удерживать в неприкосновенности творческий потенциал исследовательской программы, или ее “позитивную эвристику”. Функция последней состоит в том, чтобы обеспечивать непрерывный рост научного знания, углубление его эмпирического содержания ( все более широких кругов явлений, исправление недочетов и ошибок “опровергающих экспериментов”). Требование увеличения эмпирического содержания является, по Лакатосу, главным условием и критерием научной рациональности: рационально действует тот исследователь, который выбирает оптимальную стратегию для увеличения эмпирических знаний, всякое действие нерационально или иррационально. Методология научно-исследовательских программ формулирует правила, выполнение которых оптимизирует эту стратегию. Таково, напр., правило, определяющее “прогрессивность” той или иной научно-исследовательской программы: “прогрессивный сдвиг проблем” обеспечивается приращением эмпирического содержания новой теории по сравнению с ее конкурентами, т. е. увеличением предсказывать новые, ранее не известные факты в сочетании с эмпирическим подтверждением этих новых фактов. Когда это правило перестает действовать и начинает “топтаться на месте”, занимаясь гл. о. “самооправданием”, т. е. устраняет аномалии с помощью гипотез ad hoc, но не дает устойчивого роста эмпирического содержания, можно говорить о том, что программа вступила в стадию “вырождения” и должна быть вскоре заменена , более продуктивной программой. Подобные правила в совокупности образуют теорию научной рациональности, исследующую рост науки как смену научных теорий, объединенных общей исследовательской программой. Лакатос критиковал попытки “социологизации” эпистемологии, в которых связь науки с историей культуры трактовалась как научно-познавательного процесса, содержания научных теорий и методов, процессов возникновения и развития концептуальных систем от “вненаучных” (психологических, социально-психологических, социологических) факторов. Он отстаивал идею “рациональной реконструкции” истории науки, не придавая особого значения тезису о “несоизмеримости научных теорий”, сменяющих одна другую в ходе научной эволюции, который был выставлен в качестве аргумента против этой идеи некоторыми философами (Т. Кун, П. Фейерабенд и др.).
Лакатос искал движения к истории науки на почве рационализма. Методология “утонченного фальсификационизма” должна была ответить на вопрос: каким образом формируются, изменяются и затем “отменяются”, т. е. вытесняются конкурентами, научно-исследовательские программы? В реальных историко-научных ситуациях факторы формирования и трансформации научного знания обнаруживаются и среди метафизических идей, и среди религиозных верований, и среди идеологических или политических ориентации. Такие факторы Лакатос предлагал учитывать “на полях” рациональных реконструкций “внутренней” истории науки и относить на счет отклонений “внешней” истории от нормального, т. е. рационально реконструируемого, хода событий. Это дало некоторым критикам для обвинения Лакатоса в недостатке “исторического чутья” (С. Тулмин, К. Хюбнер, П. Фейерабенд и др.). В “рациональных реконструкциях” некоторые важнейшие процессы научного развития представали как “иррациональные”. Однако, по мнению критиков, это скорее говорило об узости представлений Лакатоса о рациональности, чем о некоем “иррационализме” реальной науки. Тем не менее методология Лакатоса является важнейшим инструментом рационального анализа науки, одним из наиболее значительных достижений методологии науки в 20 в.
Соч.: Changes in the Problem of Inductive Logic. - The Problem of Inductive Logic. L., 1968; The Changing Logic of Scientific Discovery. L.. 1973; Proofs and Refutations and Other Essays in the Philosophy of Mathematics. L.. 1974; Доказательства и опровержения. M., 1967; История науки и ее рациональные реконструкции. - В кн.: Структура i] paiBimic науки. М., 1978; Бесконечный и основания математики. - В кн.: Современная . Хрестоматия. М.. 1994: Фальсификацпошпм и методология научно-исследовательских программ. М.. 1995.
В. Н. Пору с
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .
Смотреть что такое "ЛАКАТОС" в других словарях:
Лакатос, Имре Имре Лакатос венг. Imre Lakatos Имре Лакатос Дата рождения … Википедия
- (Лакатош) (настоящая фамилия Липшиц) (Lakatos) Имре (1922 1974) венгерско британский философ и методолог науки, ученик Поппера. Родом из Венгрии, участник антифашисткого сопротивления, после установления в Венгрии коммунистического режима… … История Философии: Энциклопедия
- (Lakatos) Имре (1922 1974) британский философ венгерского происхождения. Занимался проблемой адекватного воссоздания и описания эмпирической истории науки и ее закономерностей путем создания нормативной методологии в рамках философии науки. В его … Новейший философский словарь
Лакатош, Имре Имре Лакатос (по венгерски Лакатош венг. Imre Lakatos, настоящие имя и фамилия Аврум Липшиц; 9 ноября 1922, Дебрецен 2 февраля 1974, Лондон) английский философ науки венгерского происхождения. Содержание 1 Биография … Википедия
